«Работать домой, в Туркменистан, я не поеду!»

Москва. Фото: АНТ

Будучи недавно в Москве, случайно познакомился там с земляком из Дашогузского велаята. Разговорились. Парень – выпускник медицинского факультета университета Мармара – одного из старейших вузов Турции. Я попросил его дать АНТ интервью, на что он с готовностью согласился, но при условии изменения его имени в целях безопасности. Мы договорились, что в интервью он будет Ходжадурды.

— Расскажи о себе: кто ты, кто твои родители, а самое главное — как тебе удалось поступить в такой престижный университет?

— Если позволишь, расскажу коротко, так как знаю, что сайт АНТ в Туркменистане и все ваши публикации, как и публикации других зарубежных изданий о нашей стране, внимательным образом отслеживаются и анализируются. У меня есть знакомый, который работает  в соответствующих структурах, он предупреждал…

Итак, родом я с севера, из Дашогузского велаята. Окончил обычную сельскую школу в одном из дехканских объединений. Семья самая обычная, многодетная. Родители простые люди: отец – слесарь, мама — домохозяйка. Несмотря на простоту и отсутствие хорошего образования, отец всегда хотел, чтобы мы, его дети, выучились и получили профессию. Но в то же он время хорошо понимал, что без денег в Туркменистане это сделать будет сложно, и настраивал нас, чтобы мы занимались самостоятельно, что, возможно, придется учиться где-нибудь за рубежом.

— Как тебе, выпускнику туркменской сельской школы, без знания иностранного языка удалось быть принятым, а затем учиться в турецком вузе да еще на таком сложном факультете, как медицинский?

— На самом деле, до приезда в Турцию я не владел ни турецким, ни английским. Приехав в Стамбул, год посвятил изучению этих языков. За год так хорошо их освоил, что смог сдать вступительные тесты в университет, ну а дальше улучшал оба языка, обучаясь профессии врача.

— Но учеба в университете — это не только язык, язык всего лишь инструмент для получения знаний. Значит, обычная туркменская школа смогла дать тебе неплохую базу для поступления в университет Мармара, число студентов в котором, по нашим сведениям, в два-три раза превышает общее количество учащихся во всех 20-ти с лишним вузах Туркменистана, вместе взятых!

— Так и не так… Я учился в школе в период, когда главным предметом изучения была ниязовская «Рухнама», а все учебное время отнимали бесконечные мероприятия, маршировки, подготовка к разным праздникам и т.д. Я очень рано понял, что с такой учебой никуда не поступлю, и стал заниматься самостоятельно. Примером служил и старший брат, который допоздна просиживал за учебниками по математике и физике — он собирался поступать в технический вуз. А я мечтал стать доктором, поэтому учил химию и биологию. Так что хоть и будет звучать немного нескромно, но, в конечном итоге, большая заслуга принадлежит мне самому, а не школе. Кстати, брат тоже получил образование за рубежом.

— Как ты жил в Турции, как учился, кто-то помогал?

— Было по-всякому, в том числе и очень трудно, особенно в первые два года. Подрабатывать с тем объемом учебного материала, который надо освоить на медфакультете, было нереально, поэтому я только и делал, что усиленно учился. Единственный раз за все время у меня случился «хвост», который пришлось пересдавать, все остальные экзамены и зачеты я сдавал в срок и с хорошими результатами.

Финансово помогали родители и старший брат, закончивший учебу на несколько лет раньше меня и получающий стабильный заработок. Государство помогает лишь незначительному числу студентов, для них организуется и чартерный рейс из Стамбула или Анкары на каникулы. А такие, как я, которые учатся за свой счет, сами покупают авиабилеты, и их тысячи.

— Но теперь, получив диплом и став врачом, ты можешь вернуть сыновний долг своим родителям… 

— Это так. Отец мой очень трудолюбивый человек, он мастер на все руки. Может и комбайном управлять, и любую иномарку с закрытыми глазами разобрать и обратно собрать, и телевизор починить, и живность разводить. Он много зарабатывал, но все деньги уходили на обучение детей. Отец так и не смог построить большой дом из жженого кирпича, как многие другие, а по сей день продолжает ютиться в глинобитном старом доме, доставшемся ему от моего деда.

— Теперь у тебя дорога открыта. Приедешь на родину, найдешь работу. Такие специалисты-медики с турецким образованием наверняка нужны стране. Уверен, тебя возьмут в любой столичный госпиталь. Начнешь хорошо зарабатывать и построишь с отцом дом его мечты…

— Отцу я однозначно буду помогать деньгами, и дом свой он обязательно построит, но в Туркменистан не вернусь.

— Почему?

— Да, я уверен, что с моими знаниями я смог бы быстро завоевать авторитет и уважение как среди коллег, так и среди пациентов. И зарплату бы получал приличную, и, что скрывать, имел бы деньги от благодарных пациентов и их родственников. Но… работать туда я не поеду, решил твердо. Знаю, что меня ждет на родине. Знакомые ребята, кто учился на несколько лет раньше меня, пишут, что от полутора до двух лет у них ушло на то, чтобы подтвердить свой турецкий диплом. Два года! Это бесцельно потерянное время, я не могу и не хочу себе этого позволить. А, во-вторых, как пишут мои друзья-медики, несмотря на красивые медицинские центры, отделанные мрамором снаружи и напичканные импортной аппаратурой внутри, система здравоохранения находится на низком уровне. Все решается при помощи денег. Принцип «ты – мне,  я — тебе» действует во всех сферах жизни, а в системе здравоохранения особенно. Пациенты дают взятки медперсоналу, тот «отстегивает» руководству, проверяющим из облздрава или министерства… Кроме этого, медики скидываются в так называемый «общий котел», откуда деньги идут на угощение и подарки проверяющим, на день рождение главврача, на хлопок, пшеницу и даже на покупку лампочек в отделение. Я знаю, что не смогу работать в таких условиях. И не хочу! А еще от одной только мысли, что медиков в Туркменистане принуждают собирать хлопок, участвовать в различных мероприятиях, не имеющих никакого отношения к их профессии, встречать и провожать живым коридором президента, делать только то, что велит начальник, не сметь высказывать собственное мнение, — уже от этого мне становится плохо… Знаю, я не выдержу и дня. 

— Тогда какие у тебя планы на жизнь?

— Сейчас я проездом в Москве, заодно встретился тут с одним своим приятелем, который после нашего университета уже год работает в Подмосковье. Предлагает остаться, но у меня плохой русский… Скорее всего, буду пробиваться в Европу или США, где можно гораздо быстрее подтвердить свой диплом и заняться любимым делом. Мне хочется еще поучиться, хочется совершенствоваться, профессионально расти, достичь высот в своей профессии. Планов много, надеюсь, смогу их осуществить.

— Удачи тебе и спасибо за беседу!

Руслан МЯТИЕВ

30 августа, Москва

Распечатать | Сохранить в PDF | Отправить другу